Вадим Дробиз, директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя: — А это не принципиально. Уже четыре года у нас идет антиалкогольная кампания, которая сводится только к ограничениям и запретам. Ночная продажа запрещена, ларьки запрещены, тотально сокращается количество магазинов. А молодой человек достанет выпивку в любое время, если захочет. У нас половина крепкого алкоголя — контрафакт, и продается с рук. Ссылаются на Америку, но там именно из-за ограничения в 21 год возникла огромная индустрия подделки водительских удостоверений. Лучше бы чиновники озаботились качеством алкоголя, а то у нас треть рынка приходится на суррогат. Но популизмом заниматься легче. 

Марк Гарбер, писатель, глава совета директоров GHP Group: 

— Принципиальной разницы между 18 и 21 нет. Если уж у нас призывают в армию с 18 лет, то бессмысленно запрещать употребление алкоголя в этом возрасте. Мы уже научены горьким опытом сухого закона, который не принес ничего хорошего. Если ввести запрет, то из чувства протеста молодые люди начнут пить еще раньше! Это как если запретить детям читать взрослые книги: интерес к ним только возрастет. Я с огромным уважением отношусь к своему товарищу Евгению Брюну, но я бы не полагался на формы. К сожалению, запреты и всяческие ограничения — вообще тренд последнего времени.