- А ничего здесь удивительного. Погода всегда мне благоволит. Если я по собственному желанию куда-то еду - в отпуск, в командировку, куда-то иду, погода обязательно будет нормальной, дождя не будет. Это я начал замечать примерно лет с шестнадцати. 

- С детской поэзией получилось так. Дочери у меня родились довольно рано, старшая – мне было двадцать два, и в двадцать четыре – вторая. Я им читал очень много детской литературы, и в какой-то момент понял, что весь этот бред мне надоел. Что я лучше напишу. Я служил тогда под Москвой, пошел в библиотеку Дома офицеров, взял всю детскую литературу, периодику, журналы, ну все что было. Посмотрел, что пишут сегодня. Это был 84-й год. Чтобы сделать лучше, чем они, надо вначале изучить - а что они. И я начал писать. Каждый день я начал писать для себя два-три стихотворения. У нас объект был в лесу, мы ходили туда пешком: полчаса утром в одну сторону, вечером полчаса обратно, с обеда на обед еще час. Вот за эти два часа каждый день я и сочинял. Через полгода набил руку… 

- Абсолютно. Абсолютно прагматичный подход. Я все в жизни делаю прагматично. И когда через полгода, я понял, у меня стали получаться неплохие вещи, я набрался наглости и поехал в редакцию «Мурзилки». Там понравилось, меня напечатали. После этого я пошел на почту, выписал из каталога все детские издания, - их тогда по Союзу было восемьдесят три, и начал отправлять свои стихи. И через год меня уже везде начали публиковать. Через полтора мои гонорары уже составляли порядка 150 рублей в месяц, что было, в общем, неплохой надбавкой к моей офицерской зарплате. Меня стали приглашать на разные семинары, встречи, творческие вечера... Даже Эдуард  Успенский меня тогда приглашал – полгода у него занимался. 

- Никаких проз. Больше ничего. Только детские стихи. Я задался целью написать хорошие детские стихи, которые были бы интересны детям. 

- А если бы вы точно также задались целью… ну, скажем, - музыка? Вы бы смогли? 

- Смог бы. Точно так же.  Я считаю, что человек может все. 

- Нет, не каждый, наверное. Просто не каждый способен сосредоточиться самозабвенно на чем-то одном, плюнув на все остальное. Наверное, выйдя из большого спорта, я понял одну вещь. Что если стучаться… если все посвятить чему-то одному, все силы направить в это, то можно чего-то добиться в жизни. Когда я пришел в Нахимовское училище, занялся греблей. И за три  года вырос до мастера спорта. Мы с командой поставили перед собой цель – стать чемпионами Союза. Мне стало интересно выиграть чемпионат страны. Мы с командой настолько самоотверженно занимались этим делом… и мы его выиграли. Я был чемпионом СССР, дважды чемпионом России, чемпионом Ленинграда. Так что нет никаких божественных сил… 

- Хотите сказать, вы атеист? 

- До мозга костей. Никогда не верил ни в Бога, ни в черта. Все, что происходит вокруг человека - рождает он сам. И все чудеса рукотворны, просто много еще непознанного. И человек – самая удивительная, самая совершенная система, я до сих пор продолжаю себя изучать. А религия… ну о какой религии можно говорить в 21 веке. Я к ней отношусь так – культурный пласт развития человечества. Не было науки – была религия. И она, безусловно, сыграла свою роль – и запрещающую, и развивающую. А сейчас это уже просто смешно. И с экстрасенсорикой то же – никаких сверхъестественных сил. 

- Как это вообще произошло? 

- 1987-й был год. Я тогда служил в Аналитическом центре ВМФ, это был комплекс гигантских зданий под Москвой. Мини-компьютеров тогда не было, стояли огромных размеров вычислительные устройства. И вот один из наших сотрудников таким образом искал неисправности в технике – проходил вдоль приборов с пробником, знаете, такая «г»-образная палочка металлическая, - и где-то она у него начинала отклоняться. Однажды вечером встретил его в парке, он опять ходит с этим пробником. Я спрашиваю: ты что тут делаешь? Он: а загадай камень какой-нибудь. Камней вокруг полно, я загадал. Он раз - прошел - «этот». Потом еще несколько раз отгадал. Я пришел домой, лег спать, и мне приснилось, что я это могу. На следующий день сделал себе пробник, попробовал, получилось. Уже к вечеру человек десять собрались, все загадали разные предметы, я вообще в другой комнате. Потом смотрю на человека, который загадал, прохожу, и вот в районе того предмета, который человек загадал, - стол, стул, или ручка, скажем, на столе, - пробник начинает показывать… 

- А что вы в этот момент чувствовали? 

- Да ничего особенного не чувствовал. Просто пробник показывал. Проволока эта, изогнутая, она как бы является продолжением меня. Видимо, у людей, которые обладают дополнительной восприимчивостью к чужому биополю… 

- С какой стати? Конечно, не чудо. Просто мы не ощущаем, но это не значит, что его не существует. У каждого человека разные способности выражены, это зависит от среды, еще от чего-то… У некоторых вообще ничего не выражено. Я четко понимал, что никакого чуда нет. Что эту способность тоже можно развить. Так и началось. Через две недели мы с младшей дочкой поехали в отпуск. Это была военная турбаза, туда, в отличие, от домов отдыха, санаториев, съезжались люди, которые были чем-то объединены. Все армейские, все с семьями, тут же вечер знакомств в день заезда. Тут же, как правило, выпускается стенгазета, там на большом этом куске ватмана каждый пишет о себе что-то шуточное. Ну и я тоже там какую-то чушь, типа: «Лечу внематочную беременность», еще какую-то ерунду. И вот вечером ко мне подходит женщина и спрашивает: а вы и правда лечите? Я говорю: конечно. Никаким лечением я тогда еще не занимался, но марку надо было держать. Она говорит: у меня радикулит, я здесь уже одиннадцать дней, а не могу купаться, - спина. Я ей ответил, что вот сейчас уже немного выпил, а пусть она приходит на следующее утро. И она пришла. И я – раз, десять минут сеанс биомассажа, и она говорит: все прошло. И пошла купаться. 

- Вадим Иосифович, ну это же было шарлатанство? 

- Нет-нет, я чувствовал – из рук шла мощнейшая сила, никакого шарлатанства. Просто потоки энергии шли, внутренней какой-то энергии. Откуда она бралась, я не знаю. Просто я этой энергией делился. И вот эта женщина пошла купаться, через полчаса об этом знал весь пляж, через полчаса – вся турбаза. И началось. Ко мне начали приходить. Через три дня пошли местные, через пять дней я уже лечил второго секретаря горкома партии, что-то там у него было… 

- Боль проходила. 

- Я вообще ничему в своей жизни не удивляюсь из того, что касается меня. Потому что я считаю, что все равно не использую возможности своего организма даже на доли процента. Я честно говорил людям: я вас не лечу, я всего лишь являюсь катализатором пробуждения вашей внутренней энергии сопротивляемости какому-то заболеванию. Задаю некий импульс. А человек сам себя лечит. Иначе и быть не может, это ж не таблетка. 

 - А в традиционную медицину с таблетками вы верите? 

- Да, и более того, традиционная медицина меня и вытащила, практически, с того света. Десять лет назад были очень серьезные проблемы с сердцем. Там все повлияло – и семейная жизнь, и спорт, и, наверное, мои биоэксперименты. Я ведь людей принимал целый день, мне самому было интересно – насколько моих-то сил хватит. Сил хватало, но здоровье подорвал, в результате – острая сердечная недостаточность. Кроме того, если бы еще жизнь была социально спокойная… В 90-м году стало понятно, что наступил новый рубеж времени. Армия наша разваливалась, детские стихи уже были никому не нужны, денег стало просто не хватать, и я себе сказал: я заканчиваю поэзию, я заканчиваю экстрасенсорику, я начинаю зарабатывать деньги детям. И я решил заняться бизнесом, пока еще сочетая со службой. Пошел учиться в Институт молодежи, потом занимался торговлей. К Довганю меня взяли на работу просто с улицы, я позвонил по объявлению. И в корпорации на тот момент был одним из самых старых сотрудников – мне было 38 лет. Это один из самых интересных периодов в моей жизни. Было в Довгане умение сплотить, создать атмосферу, обстановку какую-то такую, что вот если команду взять - ни одного гения там и рядом не было, а в целом команда работала гениально. Так вот и занесло меня, непьющего человека, в алкогольный бизнес. 

- Почему, могу пару рюмок водки. Третью мне уже не вкусно. Немного вина - с удовольствием (Шардоне, Совиньон); пива – с удовольствием… Я вообще всегда был чужд традиционных мужских развлечений, как-то: охота, рыбалка, автомобили, алкоголь, азартные игры… . Бильярд, карты меня нафиг не интересуют. Я не болельщик, абсолютно, мне не интересно все это. Я всегда занят чем-то таким, что позволяет мне развиваться. А зрительство спортивных мероприятий не развивает человека, это пустая трата времени. 

- Прекратил читать больше 15 лет назад. Литература в моей жизни больше не нужна. 

- Я утратил желание получать чужие мысли из литературы. Когда мне было десять лет, я для себя решил, что для того, чтобы освоить язык, вообще какую-то культуру, надо читать классику. И вот с десяти лет я начал читать полными собраниями. Русскую классику. Где-то в двенадцать начал западную, и к пятнадцати годам я перечитал всю практически классическую литературу. Поступив в Нахимовское, я завел знакомства в Питере, получил доступ к закрытым фондам. И всех Набоковых, Замятиных и прочих я перечитал до семнадцати лет. Помню, лет двенадцать мне было, в «Иностранной литературе» вышел роман Андре Моруа «Письма к незнакомке», читали вы его? Великая вещь. Там мудрый старый человек пишет молодой женщине письма. Я прочитал его в двенадцать и все узнал о женщинах, вот из этого романа. А дальше жизнь только подсказывала – что да, все правильно. Вообще, нужно по максимуму искать информацию в источниках. То есть, не всегда лбом биться. Вот ты нашел, а потом уже смотри, как разведчик. И жизнь моя всегда состояла из алгоритмов. Это скучно, это грустно, наверное, для окружающих меня людей. И есть в этом, наверное, какая-то механичность. Но так было всегда, с детства. И я в плену этих алгоритмов до сих пор. Живу я в жестком режиме, особенно последние десять лет. Питание – строго по расписанию, и строго ограниченный набор продуктов: каши, творог, определенный вид мяса. Никакого чая, никакого кофе. Диета довольно пресная, удовольствия от нее не получаешь, но она позволяет мне жить и работать, вообще-то люди с моим диагнозом живут год о силы, а я уже много лет полноценно функционирую. Без выходных и отпусков. Последний выходной у меня был, я нисколько не кокетничаю, в 2003 году. С тех пор я работал и работаю каждый день. Начиная с 6.15 утра с перерывами на зарядку, велотренажер, пешие прогулки. И так, в общем-то, до девяти вечера. В поездках то же самое. Где бы я ни находился, работать приходится по московскому времени. 

- Нет, я сам такой был с детства. Мой брат другой совершенно. А я уже в семь лет был взрослым человеком. Я четко понимал, что мне надо, и что надо родителям. Чтобы родители не трогали, надо было хорошо учиться. Поэтому претензий с этой стороны никогда не было. В чем-то, конечно, военная среда меня сформировала – я спартанец по натуре. Уют и комфорт меня не волнуют совершенно. Мне нужна кровать, душ, компьютер и… пожалуй, все. А вот в том, что касается мышления, системного мышления, это, абсолютно точно, дало образование. Я благодарен многим учителям в моей жизни. В Нахимовском в то время была собрана элита педагогики Ленинграда, это абсолютно точно. И системному подходу меня научили именно там, прежде всего учитель физики, Бессонов Александр Николаевич. И литература там тоже была очень сильная. Когда мы выпускались в 1976-м году, мое сочинение заняло первое место в Питере и призовое место по России. Возможно, оба этих навыка и предопределили ЦИФРРу. Я не считаю свой проект аналитическим, для меня он скорее литературно-развлекательно-аналитический. И специфика именно алкогольного рынка мне очень интересна. Он является наиболее точным индикатором всех социально-экономических перемен в обществе, абсолютно всех процессов. Потребители алкоголя – это нормальные взрослые активные люди, которые и являются двигателем развития, прогресса или регресса. И вот как они ведут себя в жизни, это отражается на алкогольном рынке; я давно и с интересом за этим наблюдаю. И мировой экономический кризис я вычислил на основании анализа алкогольного рынка еще в 2006 году, не читая никаких работ экономистов на эти темы. И подготовился к нему… 

- Не совсем так. Я не могу предвидеть будущее, если речь идет о конкретном человеке. Но я могу дать оценку предстоящему событию с достоверностью до 90%. То есть – стоит что-то делать или нет. Особенно в бизнесе. Причем мне не нужно подробное описание ситуации, а нужен только человек, я настраиваюсь на его волну, это даже по телефону возможно, - и четко вижу – да или нет. Я, конечно, никогда не пытался делать из этого что-то профессиональное, но, может, когда-нибудь на пенсии стоит попробовать. Людям серьезным помогал правильно определиться… 

- Один раз, помню, кому-то что-то делал, но уже не чувствовал той силы. Этим надо заниматься. Тогда это пришло неожиданно, был, видимо, какой-то эмоциональный момент, но если подойти прагматично и опять нарабатывать, то можно заставить организм выдавать ту энергию. 

- Именно так. Все это тренинг, тренировка. 

- Конечно. Сейчас я полностью посвятил себя ЦИФРРе. Проект мне очень интересен, и на него точно еще несколько лет будет запрос. Я им занимаюсь сам, полностью, и он забирает все время. Можно было бы, чисто теоретически, привлечь еще каких-то людей, посадить мальчика или девочку на сбор информации, но я точно знаю – он пропустит 50% из того, что вижу я. Никто, кроме меня, так скрупулезно лопатить информацию для меня не будет, и мне нужно видеть абсолютно все – каждую цифру. Ну и, честно скажу, проект ЦИФРРа позволил мне решить многие мои финансовые вопросы; не обогатил, не сделал состоятельным, а сделал свободным... Я руковожу сам собой. Хотя я никогда не ставил финансовый вопрос на первое место, прежде всего мне должно быть интересно. Возможно, через какое-то время станет интересным что-то еще. 

- Ну не настолько. Как там говорил герой известного фильма: «мы утратили дух авантюризма… мы перестали лазить в окно к любимым женщинам...». Вот, например, я уже десять лет живу один. Это совершенно осознанный выбор. У меня просто нет времени на постоянные серьезные отношения. Только так я могу заниматься любимым делом и реализовывать свои проекты. 

- Мне совершенно комфортно одному. Еще в первом браке, следуя Сократу, я стал философом. И поэтому, чем создавать предпосылки для скандалов и готовить почву для разрыва… Ну зачем это нужно. Этот вопрос я для себя точно решил. Просто понял, что не надо себя ни ломать, ни переделывать. И мне так очень хорошо. 

- Абсолютно.